Армен Григорян
ПРОХОДЯЩИЕ МИМО

Проходящие мимо и мы, идущие следом, В полёте лет глядящие в зеркала — Мы хотели б жить долго, Но я знаю, что скоро Ангел сна поднимет нас в небеса. А нам нравится здесь, И мы хотели бы остаться здесь, Но, увы, нам уже пора лететь...

Армен Григорян
РЕАНИМАЦИОННАЯ МАШИНА

На её пальцах — кольца Сатурна, Она пахнет хуже, чем урна. Её дед — маркиз де Сад, Её папа — Шикельгрубер. Она опасней, чем вирус СПИДа. Она кровава, как коррида. Она зовёт меня обратно В царство мрачное Аида. Реанимационная машина, Реанимационная машина, Реанимационная машина, И на, и на, и на хой! Тёплая ночь, поздняя осень, Арбат, дом номер восемь — Здесь жила когда-то Таня, Я помню это до сих пор. Кто-то режет в ванной вены, От любви трясутся стены, А мы пьём на кухне водку С Джимми Хендриксом втроём. Реанимационная машина, Реанимационная машина, Реанимационная машина, И на, и на, и на хой! О, мутноглазая девица, Ты лелеешь кончик шприца, Но напрасно, ой, напрасно Ты летаешь в облаках. Облака — плохая опора, Ты на землю рухнешь скоро, И довезёт тебя мгновенно До ближайшего холма. Реанимационная машина, Реанимационная машина, Реанимационная машина, И на, и на, и на хой! И на, и на, и на хой! И на, и на, и на, и на, И на, и на, и на...

Армен Григорян
КЛАУСТРОФОБИЯ

Когда меня запирают в толще стен, Ко мне приходит беглый олигофрен — Режет бритвой, в горло льёт свинец, Бьёт цепями, пока не придёт конец. Клаустрофобия! Оу, оу. Клаустрофобия! Оу, оу. А вчера всю ночь я водил хоровод старух, Но с началом рассвета, разорвав порочный круг, Я привёл их в морг. Но они, сказав: "Ты наш", В сто тысяч смычков заиграли похоронный марш. Клаустрофобия! Оу, оу. Клаустрофобия! Оу, оу. Я боюсь стен, я боюсь стен, Я боюсь стен, я боюсь стен... Фоль, как Моцарт бессмертный взяв аккорд, Огласил мой смертельный приговор, Мне подарили белые цветы И отправили в Дом Хи-хи. Клаустрофобия! Оу, оу. Клаустрофобия! Оу, оу. Но я боюсь стен, я боюсь стен, Я боюсь стен, я боюсь стен...

Армен Григорян
АДОЛЬФ

В стольном граде Карс, где янычаров тьма Временно живёт, мелькая фесками, Есть каменный дворец имени всех чертей — Гром грохочет в нём, сверкают молнии, И духи тёмные витают над крестом. В янтарной комнате — в парче и золоте — На троне дивный, как индюк, лежит Дристан И наблюдает за полётом диких ос, А за его спиной Изольда роет дзот, И гильотина ждёт, сверкая серебром. И санитары в подводных лодках Ждут, когда закончится война. На, на-на-на-на, на, На, на-на-на-на, на-а, а, а. Но вот король Адольф идёт на штурм дворца, Испуганный Дристан сливает воду в таз, А в тазе — женщина без головы и ног,— Невелика беда, когда чужая жизнь Уходит навсегда, он говорит: "Ау-уфвидерзейн!" И выключает свой белый рубильник, И опускается на дно. На, на-на-на-на, на, На, на-на-на-на, на-а...

Армен Григорян
ТАНЯ

В тёмном зале все танцуют, и моя подруга в такт Извергает дозу пота в дискотечный смрад. Я стою в крутом раздумье среди потных и мокрых рыл, Священной злобой возвышаюсь над скопленьем мудил... А у Тани на флэту был старинный патефон, Железная кровать и телефон. И больше всех она любила Rolling Stones, Jannis Joplin, T.Rex и Doors. И у Тани на стене нарисовал я облака И слона с ослом, летящих в никуда. И она ложилась спать, схватив слона за крыла, И просыпалась с хвостом осла... У-у, жаль, что она умерла, У-у, жаль, что она умерла. Вокруг меня чужие люди — У них совсем другая игра, И мне жаль, что она умерла. Мы любили сделать вид, будто мы сошли с ума. И целый день пускали пыль в глаза С одной лишь целью — дотянуть до ночи и тогда Стащить трусы и воскликнуть: "Ура!" А потом, в начале дня, вновь открыв глаза, Она твердила мне о тайне сна, О том, что всё, в конечном счёте, растает без следа, Как то вино, что было выпито вчера... У-у, жаль, что она умерла, У-у, жаль, что она умерла. Вокруг меня чужие люди — У них совсем другая игра, И мне жаль, что она умерла. Так давно умерла, Оу, а. На-на-на-на-а, Оу, оу, а-а. На-на-на-на-а, Оу, оу, а-а. На-на-на-на-а, А-а...

Армен Григорян
КОНДРАТИЙ

Ах, куда подевался Кондратий, Минуту назад ведь он был с нами — В чёрном кафтане, в розовых джинсах, С белым кайфом в кармане. Так огорчаться совсем некстати — Дай бог сил доползти до кровати. А завтра утром мы выпьем пива, И к нам вернётся Кондратий. Завтра утром мы выпьем пива, И к нам вернётся Кондратий, К нам всем вернётся Кондратий...

Армен Григорян
КРЕМАТОРИЙ

На этой улице нет фонарей, Здесь не бывает солнечных дней, Здесь всегда светит луна. Земные дороги ведут не в Рим, Поверь мне, и скажи всем им — Дороги, все до одной, приводят сюда. В дом вечного сна, Дом вечного сна, В дом вечного сна — Крематорий... Дом вечного сна, Дом вечного сна, Мой дом вечного сна — Крематорий...

Армен Григорян
ЛЕПРОЗОРИЙ

Эй, вы, пещерные люди, уставшие ждать ответа, Объясните нам лучше сущность белого света. Дом и работа — как Содом и Гоморра, Но вот движется кто-то — пора тушить папиросы. О галантная леди, разверни свой бульдозер, Зачерпни эту землю — мы заложим фундамент, Ведь безголовые дети Вакха и Венеры Уже целуют деревья, наполняя их гноем. Эти люди страдают проказой, они не верят больше природе, Эй, вы, сильные духом, пора строить лепрозорий. Прочь руки, долой пистолеты, долой жестокость и злобу. Заройте камни поглубже в землю, подарите нам любовь и свободу. Ведь безголовые дети Вакха и Венеры Уже целуют деревья, наполняя их гноем. Эти люди страдают проказой, они не верят больше природе, Эй, вы, сильные духом, пора строить лепрозорий. Эти люди страдают проказой, они не верят больше природе, Вместо бомб, ракет и напалма постройте лучше лепрозорий.

Армен Григорян
МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА

Маленькая девочка со взглядом волчицы, Я тоже когда-то был самоубийцей, Я тоже лежал в окровавленной ванной И молча вкушал дым марихуаны. Ты видишь, как мирно пасутся коровы, И как лучезарны хрустальные горы. Мы вырвем столбы, мы отменим границы, О маленькая девочка со взглядом волчицы. Спи сладким сном, не помни о прошлом. Дом, где жила ты, пуст и заброшен. И мхом обростут плиты гробницы, О маленькая девочка со взглядом волчицы.

Виктор Троегубов
ПОСВЯЩЕНИЕ БЫВШЕЙ ПОДРУГЕ

Моя бывшая подруга сейчас растолстела, Сидит дома, варит борщ, штопает мужу трусы. И, пряча в мятом халате рыхлое тело, Украдкой у зеркала бреет усы, Да, да, бреет усы. А её тучный муж вонзил свой взгляд в телевизор. Он только ест или спит, или смотрит в окно. И жиром забрызган его тёплый свитер, А взгляд безразличьем охвачен давно, Очень давно. Он вечером, сидя за столиком в кухне, Чавкая будет жевать бутерброд с колбасой. В тарелку с гарниром пикируют мухи, И он их лениво отгоняет рукой, Отгоняет рукой. Но ночь пришла, и, прошаркав тапками, Вы ложитесь в кровать и гасите свет. И он долго будет мять тебя потными лапами, Изображая страсти, которых уж нет, Которых уж нет. А в воскресенье он наденет сорочку и галстук, Почистит ботинки, и вы придёте ко мне. Ты будешь скромно молчать, а он — громко хвастать, Как много счастья в вашей семье, О-о, в вашей семье. А потом, прощаясь и выходя из квартиры Ты, улучив момент, украдкой поцелуешь меня. От тебя пахнёт вдруг дешёвым мылом, И я не смогу вспомнить прежней тебя, Прежней тебя... И так год за годом минуют тоскливо, А вы с ним — от жизненных бурь в стороне. Внуки спросят: "Была ль ты счастливой?", И ты бездумно ответишь: "Вполне!", Ты ответишь: "Вполне!"

Армен Григорян
НАШЕ ВРЕМЯ

Вначале я думал, что путь будет долгим, И я никогда не останусь один. Но моё солнце, лопнуло бомбой, А небо сгорело, как "Граф Цеппелин". Слишком быстро Катится камень с горы, Слишком быстро Катится камень с горы, Катится камень с горы. Наше время! Я открыл в океане крохотный остров, Построил трубу из пепла книг. Я хотел бы попасть на стрёмный корабль, Но список желающих бесконечно велик. Слишком быстро Катится камень с горы, Слишком быстро Катится камень с горы, Катится камень с горы. Наше время!.. Она была юной, к тому же красивой, И я видел свет в её синих глазах. Я обнял её нежно, но вскоре, очнувшись, Увидел старуху с папиросой в зубах. Слишком быстро Катится камень с горы, Слишком быстро Катится камень с горы, Катится камень с горы. Наше время!..

Виктор Троегубов
VINUS MEMOIRS (ВИННЫЕ МЕМУАРЫ)

Друг мой, посмотри за окно: Что-то стало слишком темно. Лишь зажжённого кем-то неба Догорает багряная нить, И у нас больше нечего пить. Весь день жизнь мешалась с вином, Итог — лишь похмельный синдром. Мы уйдём, а бездонность бокала Будет души другие жечь. Выпит ром, но не сказана речь. Пусть так, все уйдём без следа, Но твоя вспыхнет в небе звезда. Ведь в вине была горечь побед, Которым цена — лишь костыль. И, сражаясь за красоту, дурни подняли пыль... Ну что ж, мир был странной игрой, И мы в нём сыграли порочную роль. Но миг меж трезвостью и опьяненьем Жизни сущность раскрыл для меня, И о том рассказали мемуары моего Винного Дня.

Армен Григорян
"SKY"

Зачем тебе рыбки в аквариуме, Если ждут тебя киты? Оставь всё это — спеши на sky. Зачем тебе их грязные норы, Если ждут тебя пирамиды? Оставь всё это — спеши на sky...

Армен Григорян
ГОНЧИЕ ПСЫ

Мы бы стали счастливее всех, если б мы смогли найти Великий корень зла в пустых колодцах любви. Jim Morrison давно уже мёртв, но мы верим в то, что он ещё жив И собираем пыль давно остывшей звезды. Наша смерть нас гонит вперёд, Наше время движется вспять, Мы все — большая стая гончих псов... Мы бы стали счастливее всех, если б мы смогли найти Великий корень добра в пустых колодцах любви. Все живые любят друг друга, все мёртвые мстят за себя, Унося с собой свет своих самых ярких звёзд. Наша смерть нас гонит вперёд, Наше время движется вспять, Мы все — большая стая гончих псов. Наша смерть нас гонит вперёд, Наше время движется вспять, Мы все — большая стая гончих псов...

Армен Григорян
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС (СОБАЧКА)

Ту собачку, что бежит за мной, Зовут Последний Шанс. Звон гитары и немного слов — Это всё, что есть у нас. Мы громко лаем и кричим, Бросая на ветер слова, Хотя и я знаю о том, Что всё это зря. На моих шузах лежит Пыль многих городов. Я раньше знал, как пишутся буквы, Я верил в силу слов. Писал стихи, но не стал поэтом, И слишком часто был слеп. Моё грядущее — горстка пепла, Моё прошлое — пьяный вертеп. Но были дни, которые запомнятся мне навсегда, Другая жизнь, иные времена! Грязный подвал и на стенах — женщины, Отчизна которых туземный атолл, Сомнительный звук, но в каждом аккорде — Слепая вера в рок-н-ролл. Но кто-то разбил хрусталь наших грёз И вырвал из жизни дни, Дни, когда мы верили в то, Что всё ещё впереди... Твёрдым шагом мы идём вперёд, Нам нечего терять. И нет сил, чтобы бросить всё И сызнова начать. Но если ты чувствуешь это, Как чувствует негр блюз, Тогда моя собачка права, И, может быть, ты поймёшь меня. А ту собачку, что бежит за мной, Зовут Последний Шанс. Звон гитары и немного слов — Это всё, что есть у нас. Мы громко лаем и кричим, Бросая на ветер слова, Хотя и я знаю о том, Что всё это зря...

Армен Григорян
КЛУБНИКА СО ЛЬДОМ

Когда уходит любовь, когда умирают львы, И засыхают все аленькие цветки, Блудные космонавты возвращаются в отчий дом — Она приходит сюда и ест клубнику со льдом. Она закрывает глаза, она шевелит губами, Она разрешает смотреть и даже трогать руками. Каждый готов согреть её своим теплом, Но она не любит мужчин, она любит клубнику со льдом. Кто-то делит с ней хлеб, а кто-то в поте лица Обливает грязной водой, тело её из льда. Слёзы текут с потолка, тает фруктовый дом... Приятного аппетита всем, кто любит клубнику со льдом!

Майк Науменко
ДРЯНЬ

Ты — дрянь. Лишь это слово способно обидеть. Ты — дрянь. Я не хочу тебя любить и не могу ненавидеть. Ты не тот человек, с которым я способен жить. Когда ты лжёшь мне в лицо, я готов тебя убить. Ты бьёшь мои тарелки одну за другой, Ты строишь всем глазки у меня за спиной. Ты — дрянь. Ты спишь с моим басистом и играешь в бридж с его женой. Я всё прощу ему, но скажи, что мне делать с тобой? Тебя снимают все подряд и тебе это лестно, Но скоро другая дрянь займёт твоё место. Ты — дрянь! Ты продала мою гитару и купила себе пальто, Тебе опять звонят весь день — прости, но я не знаю, кто. Но мне до этого давно нет дела, Вперёд, детка, бодро и смело! Ты — дрянь! Ты клянчишь деньги на булавки, ты их тратишь на своих друзей. Слава богу, у таких, как ты, не бывает детей. Ты любишь, чтоб всё было по первому сорту, Но готова ли ты к пятьсот второму аборту? Ты — дрянь! Ты вновь рыдаешь у меня на плече, но я не верю слезам. Твоё красивое лицо катится ко всем чертям. Но скоро, очень скоро ты постареешь — Торопись, а не то ничего не успеешь. Ты — дрянь! Да, ты не тот человек, с которым я способен жить. Когда ты лжёшь мне в лицо, я готов тебя убить. Наверное, мы слеплены из разного теста, Но скоро другая дрянь займёт твоё место. Ты — дрянь! Маленькая дрянь. Я говорю тебе: ты — дрянь!

Армен Григорян
HARE RAMA

Все наши мечты повстречали смех, Никто из нас не хотел умирать, лишь один это сделал за всех. Когда источник разврата иссяк, она обнаружила след, Уводящий из спальни в сортир и дальше на восток. Я больше не буду курить, я брошу пить, Перестану говорить о любви, стану любить. Возлюблю, как себя самого, всех тварей земных, Стану спать только с собственной женой. Харе Рама! Харе Рама! Харе Рама! Харе Рама! Не бросай в меня камни и не целься в меня из ружья, Не пугай безысходностью дня, мне и так страшно всегда. Подари мне цветок, когда мы простимся с тобой, Прости меня, если в чём-то был не прав. Харе Рама! Харе Рама! Харе Рама! Харе Кришна!

Армен Григорян
КОСМОС (АРХИП АРХИПЫЧ)

Архип Архипыч — космонавт, жизнь свою провёл впотьмах, Очень много пил, скандалил и шалил, И ни с кем не дружил. У него был суровый нрав, я не знаю, был ли он прав, Да только неким днём он оставил семью и дом И отправился искать свою звезду. Он давно улетел... Он улетел... Он улетел... Туда, где тусклый мерцает свет, туда, где время тает как снег. В бесконечный мир, где даже смерть как спирт Прозрачна и чиста. Когда на звёзды и луну смотрю в подзорную трубу, То давлюсь вином, сожалея о том, что не стал Космонавтом я. А то б давно улетел... Я б улетел... Я б улетел... В космос!..

Армен Григорян
АМЕРИКА

Я прятался в ванной от тополиного пуха, Мои глаза никогда не наполнятся светом. У меня под диваном жили крысы и тараканы, Крысы отгрызли мне нос и левое ухо. Ага! Америка, Америка! Ага! Америка, Америка! Я ложился спать зимой и просыпался летом, Я обменял бас-гитару на осиновый кол. А вчера я съел крысу и убил таракана, А пожарник отнял у меня банку спирта и спички. Ага! Америка, Америка! Ага! Америка, Америка! Я любил одну даму, но её раздавил экскаватор, Торговка вином назвала меня негодяем. А я кол ей сунул в грудь, и она подавилась, А врач мне сказал, что я болен и скоро приставлюсь. Ага! Америка, Америка! Ага! Америка, Америка!.. Моя смерть поймала меня в тот момент, когда я Зажёг папиросу и поднёс кружку пива к губам. В пивной в туалете повесили мой некролог, А главный сказал: "Не беда, он ведь был разгильдяем!" Ага! Америка, Америка! Ага! Америка, Америка! Я, я, я, я, я, я, я, я-а-а! Ага! Америка, Америка! Ага! Америка, Америка! Я, я, я, я, я, я, я, я-а-а!

Армен Григорян
БЕЗОБРАЗНАЯ ЭЛЬЗА

Безобразная Эльза — королева флирта. С банкой чистого спирта я спешу к тебе. Нам за тридцать уже, но всё, что было, Не смыть ни водкой, ни мылом с наших душ. Ведь мы живём для того, чтобы завтра сдохнуть, Мы живём для того, чтобы завтра сдохнуть. Най, на-на, най, на-на, най, на-на... Безобразная Эльза, ну что ты шаришь глазами И как зверушка когтями скребёшь по стеклу. Всё, что было, прошло — значит, надо добавить Ещё, чтобы стало светло, хотя бы на миг. Ведь мы живём для того, чтобы завтра сдохнуть, Мы живём для того, чтобы завтра сдохнуть. Най, на-на, най, на-на, най, на-на...

Армен Григорян
СЕКСУАЛЬНАЯ КОШКА

Фрегат твоей мечты раздавили льды давным-давно, И незначительным стало то, что было когда-то главнее всего. И теперь от гнетущей тоски ты ищешь в звёздной ночи Ветер нового счастья, ветер новой любви. Сексуальная кошка на облаках, блаженная фея добра — Ласкающей звёзды я вижу тебя на небе... Своё уставшее тело ты освежаешь водой мёртвых морей, Твоя душа — как музей гениальных изделий и редких вещей. И я хотел бы остаться с тобой, но твоё жилище — проклятый дом, Его величество дьявол поселился, наверное, в нём. Сексуальная кошка на облаках, блаженная фея добра — Ласкающей звёзды оставляю тебя на небе...

Армен Григорян
АУТСАЙДЕР

Ты достойна кисти фламанца, я не достоин мазни маляра. Ты родилась и жила под счастливой звездой, Я — аутсайдер, нищий изгой, жил всегда за чертой В луже чистой воды Вдали от глобальных идей, врагов и друзей. И ты кричишь, как бездомная: "Да здраствует дом!" Я кричу, как безумный: "Да здраствует лужа!" Но в железной двери — железный замок, И запрещено глядеть в потолок, и слушать хард-рок. Из двух систем бытия, пожалуй, я выберу ту, В которой нет тебя. Ты будешь жить там, я буду жить здесь, Ты будешь строить семейный храм, а я буду пить вино. Я умру от цирроза, ты откроешь окно, Но едва ли ты вспомнишь меня, когда повалит дым из трубы... Мне наплевать — жив я иль мёртв, Куда-то иду или пьян с утра. Твой папа сказал, что я — порнократ, А я видел в жизни так много дерьма. Я сказал ему: "Да", но боже как ты глупа — Ведь это была игра, и я сыграл эту роль. Ты будешь жить там, я буду жить здесь, Ты будешь строить семейный храм, а я буду пить вино. Я умру от цирроза, ты откроешь окно, Но едва ли ты вспомнишь меня, когда повалит дым из трубы...

Армен Григорян
МУСОРНЫЙ ВЕТЕР

Мусорный ветер, дым из трубы, Плач природы, смех Сатаны — А всё оттого, что мы Любили ловить ветра и разбрасывать камни. Песочный город, построенный мной, Давным-давно смыт волной, Мой взгляд похож на твой — В нём ничего, кроме снов и забытого счастья. Дым на небе, дым на земле, Вместо людей — машины. Мёртвые рыбы в иссохшей реке, Зловонный зной пустыни. Моя смерть разрубит цепи сна, Когда мы будем вместе. Ты умна, а я — идиот. И не важно, кто из нас раздаёт: Даже если мне повезёт, И в моей руке будет туз — в твоей будет джокер. Так не бойся, милая, ляг на снег — Слепой художник напишет портрет, Воспоёт твои формы поэт, И станет "звездой" актёр бродячего цирка. Дым на небе, дым на земле, Вместо людей — машины. Мёртвые рыбы в иссохшей реке, Зловонный зной пустыни. Моя смерть разрубит цепи сна, Когда мы будем вместе...

© 1994 КРЕМАТОРИЙ
PUBLISHED by OSTROVOK